Белые ручки по локоть в перчатке
Вы сильно озадачите своего партнера по шахматам,
если сядете играть с ним в боксерских перчатках
Анекдот про нестандартный подход
В который раз мне снится тот же сон. Море, точнее океан. Огромный и безбрежный. Как-то учёные посчитали, что в мировом океане воды 1.340.740 тыс. км3. Кубических километров! Это километр вперед, вправо и вверх. Самое высокое здание, которым так восхищаются посетители Дубай, это Бурдж Халифа. И оно до километра не достает каких-то 170 метров. А здесь миллион тысяч кубических километров воды. Да только фигня это всё, линейкой никто не мерил и ведрами не черпал. Просто хотели показать, что очень много. Кто видел океан, подтвердит – действительно много.
Наверное, сейчас отлив. И вода показала дно из мелких камушков. Длинные ленты буро-зеленых ламинарий, которые выбрасывает шторм, остались позади. Шириной в ладонь и толщиной почти в палец, эти водоросли имеют слегка горьковатый и терпкий вкус. Холодный климат заполярных островов не дает им быстро разлагаться, что позволяет мелкой живности и птицам находить в них приют и пропитание. Впрочем, птицы сюда прилетают в основном летом. Скалистые хребты Лофотенских островов превращаются в птичий рай. Облака из чаек и их морских братьев кружат круглосуточно, выясняя важные моменты птичьей социализации. А сейчас ночь. Вот уже третий месяц темноты, прерываемой северным сиянием.
Над головой полыхало зарево из иголок света. Они плясали вдоль и поперек, освещая небосклон всполохами красок, как будто дышит огромный дракон, а ты находишься внутри него. Как и во время грозы, жутко и восхитительно. Подарок небес за три месяца ночи? Сравнительно теплой для этих широт заполярья, но такой холодной и снежной ночи. Гольфстрим приносит миллионы тонн снега и вываливает на крошечную гряду островов, как в сказке, где добрая колдунья выбивала пуховые подушки и одеяла. Снег остался там позади, за полосой водорослей, где летом колышется трава высотой по пояс.
Когда-то тут была деревня. Смелые и отчаянные потомки викингов срубали на «большой земле» в лесах бревна, привязывали к своим лодкам и перевозили на острова. На островах деревьев почти нет, зато много камней. Из камней собирали фундамент и делали волноломы. Такое подобие причалов из огромных глыб. Как они умудрялись дотащить их до воды? Домов давно не осталось. Где-то виднелись в земле остовы, как начерченные на земле планы квартир. В воде во время отлива еще были видны разбросанные безудержной стихией каменные глыбы. Климат изменился и люди отсюда ушли. Ветра поменяли направление, и некогда тихая бухта превратилась в кромешный ад для мореплавателей. Тогда еще не было ни Греты Тунберг, ни борьбы с вредными выбросами - сначала фреона, а потом и ЦэОДва. Но у природы были свои планы, и она меняла течения воды, ветра и температуру так, как считала нужным.
Сейчас не было ни ветра, ни снега. Как будто всё вокруг замерло. Всё кроме северного сияния и меня. Освещаемый мистическим светом я иду в воде, закатав по колено свой «чельдресс». Комбинезон, не промокаемый, не продуваемый, с подкладкой из переработанных пластиковых бутылок и капюшоном со светоотражателями. На английском моряки его называют «термосьют», а на местных рыбных фабриках это дресс-код. В нем незазорно ходить по острову, а в крохотных супермаркетах тебе уступают место к кассе – видно, человек работает и достоин уважения. Тяжелые резиновые сапоги с железными носами и вязанные шерстяные носки остались на берегу на кромке водорослей. Яркого желтого цвета, и как говорили местные ребята, выдерживающие -40. Но никто не проверял. Странно, ногам не холодно. Усталость, накопившаяся в голове за последние полгода как будто уходила в студёную воду, растворяясь в соленой воде океана.
Вдалеке показался плавник. Плавник? Больше было похоже на пушистый кошачий хвост. Хотя, как он может быть пушистым в воде то? Даже морские котики выглядят прилизанными словно итальянские манекены. Огромное тело, похожее на кита, плавно выскочило из воды и с брызгами опустилось на океанскую гладь. Бабах! От резкого шума прокатилось эхо по горам, торчащим за спиной из недр океана. Снег, до этого момента лежавший белым ковром на длинной и пожелтевшей траве, вдруг взмыл в небо. Тысячи белых стрекоз закружились вихрями над берегом так, что я перестал видеть где оставил свою яркую обувь. Одна из стрекоз подлетела ко мне и сделав круг над черным козырьком бейсболки, опустилась на плечо с левой стороны. Восседая над полоской из светоотражателя, и глядя на меня огромными глазами из сотни маленьких зеркал в которых переливалось северное сияние, она затрещала крыльями. Бззззз…